Депрессия, даже самых тяжелых случаях, очень эффективно поддается лечению. Как и со многими болезнями, чем ранньше начать лечение, тем более эффективным оно будет, и большая вероятность, что повторение может быть предотвращено. Обычно лечение депрессии в Израиле начинается с беседы пациента и психолога. Прием определенных лекарств, а также некоторые заболевания могутт вызвать те же симптомы, как и депрессия. В этом случае проблема решается медицинскими инструментами. Читать далее
Логотерапия в Израиле часто применяется в качестве эффективного инструмента психологической помощи. Логотерапия это термин происходящий от греческого слова «логос», которое переводится как «смысл». Логотерапия успешно используется как лечение различных психологических и эмоциональных растройств или дезадаптации. Логотерапия в Израиле основана на вере в то, что человеческая природа мотивирована на поиске цели в жизни и стремления человека в её достижении. Читать далее
Лечение болезни Паркинсона в Израиле является одним из наиболее эффективных в мире, потому что при назначении курса лечения обязательно учитываются психологическое состояние пациента. Болезнь Паркинсона является состоянием, которое хорошо известно, как и широкий спектр моторных нарушений, что она вызывает. Читать далее
Шестинедельный курс психологической помощи в Израиле предназначен для лучшего понимания диагностики и лечения рака, управления симптомами и побочными эффектами. Консультация психолога дает возможность изучить эмоциональное воздействие болезни и найти способы борьбы с этими чувствами. Каждая сессия включает предметную беседу и уделяет время для вопросов и обсуждений. Читать далее
Рак легких является второй наиболее распространенной формой рака во всем мире. Как и все остальные онкологические заболевания, психологическое воздействие от рака легких в жизни пациента действительно сильно. Лечение рака легких в Израиле включает удовлетворение психологических потребностей пациентов и имеет высокую эффективность психологического вмешательства. Читать далее
Психотерапия охватывает широкий спектр подходов при оказании психологической помощи пациенту, который проходит лечение рака за рубежом и направлена на то, чтобы помочь людям изменить их образ мышления, чувств или поведения. Исследования показали, что психотерапия может улучшить качество жизни онкопациента. Читать далее
Американские ученые пришли к выводу, что лучшим средством профилактики и лечения депрессии является примитивный образ жизни. По словам профессора психологии Канзасского университета Стивена Иларди, это убедительно доказывает пример первобытных людей. Читать далее
В наше время «кризис», «стресс», «напряженность» и т. п. очень часто употребляемые и актуальные слова. Всем понятно, что они относятся к некоторым особым моментам в жизни, которые могут приводить к печальному исходу. Поэтому бытует мнение, что их надо избегать и с ними надо бороться. Однако это не так, и при ближайшем рассмотрении становится понятным почему. Мы ограничимся таким явлением, как психологический кризис. Читать далее
Принято считать, что расстройства нервной системы, слезы, волнения на пустом месте, мнительность — удел слабого пола. Трудно вообразить себе солидного господина, тревожно прислушивающегося к собственным внутренним ощущениям, многократно обследующегося у разных врачей и плачущего о своем пошатнувшемся здоровье. Увы, это мнение ошибочно, и речь идет не о каких-либо глубоких психических заболеваниях, а о неврозах, которым подвержены и мужчины.
Проявления неврозов навязчивого страха.
Среди огромного разнообразия невротических проявлений наиболее распространен невроз навязчивого страха: человек может мучительно бояться, например, обморока в общественном месте, онкологического заболевания, сердечного приступа, инфаркта…
Как правило, постепенно тревожные ощущения тлеют, становятся малозаметными. Человек продолжает работать, но опасения периодически его посещают — в результате могут возникать обостренные вспышки фобий, которые иногда называют паническими атаками. Они обрушиваются на человека в самое неподходящее время и в самом неудачном месте: общественном транспорте, машине, замкнутом пространстве — там, где помощи ждать неоткуда. В процессе подобной атаки появляются симптомы страха: сердцебиение, слабость в ногах и руках, головокружение, холодный пот, тошнота, а иногда боли в голове и сердце с распространением по грудной клетке и даже отдачей в левую руку, как при настоящем сердечном приступе. Самое печальное, что человек совершенно ничего не может сделать с этими мучительными реакциями организма и воспринимает каждый припадок как последний в своей жизни, возникает страх смерти.
У причины невротической болезни могут быть две составляющие. Во-первых, ей подвержен не любой человек, а только люди впечатлительные, мнительные, тревожные по характеру (кстати, таких мужчин не меньше, чем женщин). Во-вторых, как правило, заболевшие предварительно испытывают длительные психические и физические перегрузки: невроз могут спровоцировать продолжительный конфликт в семье, на работе, утомление после экзаменов, даже прием спиртного, обильное курение — все то, что ослабляет устойчивость организма к стрессам. Бурный рост ребенка в старших классах школы, когда нервная система не успевает справляться с воздействующим на нее гормональным всплеском, тоже можно рассматривать как фактор риска возникновения неврозов.
Как болезнь возникает?
Если существует перегрузка нервной системы, а человек склонен к вышеописанным особенностям (мнительность, впечатлительность, тревожность), то риск заболеть велик, и достаточно только случая, чтобы появился первичный страх — предвестник невроза.
В таких ситуациях обычно пересекаются сразу несколько факторов:
Неприятные ощущения (головокружение, нехватка воздуха, боль в области сердца, тошнота и т. д.).
Тревожная мысль «Что со мной? Не будет ли мне плохо? Не случится ли у меня инфаркт, инсульт и т. д.?».
Невозможность немедленно улучшить состояние, выйти на воздух и мгновенно получить медицинскую помощь, а по существу — услышать слова успокоения от специалиста.
Когда все факторы соединяются в гремучую смесь, происходит вспышка первичного страха. В этом случае человек может впасть в панику. Окружающие, испугавшись вида бледного задыхающегося страдальца, вызывают скорую помощь — врачи определяют повышенное давление, ставят диагноз вегетососудистая дистония, и страсти стихают. Но только на время. Потому что страх, как чудовищное инопланетное существо, уже внедрился в сознание и остался в памяти. Возникает отрицательный условный рефлекс на мысль, вызвавшую фобию, и место ее возникновения.
Развитие навязчивого невроза.
Теперь достаточно в аналогичной обстановке появиться мгновенному, чаще всего неосознанному, вопросу «Как я себя сейчас чувствую? А не будет ли мне плохо?» — и возвращается весь пережитый ужас (дурнота, боли, сердцебиение и т. д.), но ярче выраженный, потому что новый приступ как будто подтверждает возникшие опасения: «Да, я действительно тяжело болен!»
Начинается этап обращения к врачам (кардиологам, невропатологам, психиатрам, психологам), который можно назвать хождением по мукам. Доктора помимо вегетативной дистонии и шейного остеохондроза ничего не определяют и кроме антидепрессантов другого назначить не могут, а приступы продолжаются, учащаются, усиливаются и теперь настигают уже там, где раньше не возникали. Достаточно в новом месте (магазин, улица) и даже дома появиться злосчастному вопросу «Хорошо ли я себя чувствую?» — и припадка не миновать. Страх полностью порабощает: иногда в такой степени, что человек не может находиться в своей квартире один. При этом больной убежден, что не он собственными мыслями провоцирует начало приступа, а все дело в физических страданиях, вызванных скрытым недугом. Причина подобного заблуждения заключается в неразрывности наших психических процессов и внутренних — соматических — реакций, поэтому большинство неврозов относят именно к психосоматическим расстройствам.
Вспомним телевизионную игру «Кресло», в которой к участникам подсоединяют датчики — приборы выводят на монитор показатели пульса. Задача игрока состоит в том, чтобы верно ответить на вопрос и не превысить заданного предела частоты сердцебиения. Достаточно перейти этот порог — и участник теряет деньги. Мы видим, как сидящий в кресле человек не в силах справиться с волнением, как стремительно и неуправляемо учащается работа сердца у совершенно здоровых людей.
Наша сердечно-сосудистая система (впрочем, как и все остальные) устроена так тонко, что не только малейшее неприятное ощущение, но и тревожное чувство (мысль) вызывают отклик в тонусе сосудов, частоте работы сердца, изменении показателей артериального давления, частоте дыхания и прочее. Мы знаем, как некоторые люди могут мгновенно покраснеть лишь от взгляда, а ведь это моментальная ответная реакция — расширение — сосудов лица на импульс головного мозга.
Как лечить этот невроз?
Невроз навязчивого страха относят к излечимым заболеваниям. Однако скорость выздоровления зависит от многих условий и прежде всего от того, как долго человек жил со своими фобиями, насколько глубоко они врезались в его память. Естественно, чем раньше обратиться за квалифицированной помощью, тем сроки исцеления могут быть короче. Именно поэтому очень важно знать, что подобные проблемы со здоровьем действительно существуют, что на самом деле нет непонятных болезней, а есть непонятливые врачи.
Лечение данного расстройства принадлежит исключительно области психотерапии — на больного воздействуют не лекарством, а внушением. Если одна мысль может вызвать бурю негативных ощущений, то другая, будучи противоположно направленной, способна повлиять на позитивные изменения в организме: избавить от страхов, вернуть силу, покой и уверенность. Добиться желаемых результатов эффективными методами в кратчайшие сроки — задача врача-психотерапевта.
Благодаря такому «приданому» матери-природы, как врожденный страх, мы в целости и сохранности дошагали до нынешнего века. В противном случае нашим пращурам легко могло взбрести в голову размяться на сон грядущий врукопашную с тигром. Или охладиться в штормящем море. Надо ли говорить, что с подобными вольностями человечество бы долго не протянуло. Однако же, двигаясь сколь решительно, столь и осторожно, мы попутно одолели многие болезни, осветили планету электрическим светом, подчинили себе добрую половину диких зверей. То есть устранили многие источники былых волнений. Но тут, на заре века двадцатого, выяснилось, что, помимо вполне обоснованных и понятных, мы обзавелись и несметным количеством иррациональных страхов. И настигают они нас все чаще в больших городах, казалось бы призванных сделать нашу жизнь насыщенней, комфортней и приятней. Мы опасаемся широких проспектов и узких кабин лифтов, сторонимся публичных выступлений и телефонных разговоров. Город из «руки дарующей» для многих превращается буквально в «карающий меч». И вот уже само словосочетание «городские фобии» стало для нас расхожим. Однако не слишком ли мы демонизируем мегаполис? И какова реальная вина города в наших странных навязчивых страхах?
Фобия как зеркало души.
Достаточно полно фобии были исследованы лишь в начале двадцатого века. Пионером выступил Зигмунд Фрейд с его классическим анализом фобии пятилетнего мальчика, где он подробно рассматривал историю маленького Ганса, который боялся лошадей. По мнению Фрейда, за тем, что ребенок опасался быть укушенным лошадью, скрывался более глубокий бессознательный страх перед отцом. Мальчик боялся, что тот накажет его за детское влечение к своей первой женщине — матери и за враждебные чувства к сопернику-отцу. Фрейд назовет это бессознательным страхом кастрации, то есть символического лишения мужественности. Таким образом, страх у Ганса лишь сместился с отца на животное. И «укус» стал олицетворением того наказания, которое он неосознанно ждал в семье.
Этот вошедший в историю пример с маленьким Гансом и сегодня доказывает, что наши навязчивые страхи строятся по схожему сценарию. При возникновении фобии внутренние, неосознаваемые опасности переводятся во внешние, — Вот классическая для города история: девушка восемнадцати лет блестяще сдала экзамены в институт, однако спустя пару месяцев у нее развился страх выходить из дома и садиться в общественный транспорт, так называемая агрофобия. Родители стали возить ее на машине, но это не решило проблему. У девушки начались панические атаки в институте. Ей казалось, что она сделалась объектом всеобщего насмешливого внимания, что заставило ее сбегать с лекций и семинаров. Таким образом, агрофобия трансформировалась в социофобию. На этом этапе мы начали с ней работу, и в конце концов на поверхность вышла истинная причина ее страхов. В группе, где она училась, оказался молодой человек, который нравился девушке и проявлял по отношению к ней знаки внимания. В прошлом семью моей пациентки, когда ей было всего четыре года, покинул отец. После чего мать дважды выходила замуж, но оба брака распадались и тяжело переживались девочкой, у которой возникали теплые отношения с обоими отчимами. Появление молодого человека вызвало у нее страх полюбить, привязаться и быть в результате брошенной. И, неосознанно стремясь избавить себя от вероятной новой травмы, она сместила свои настоящие переживания сначала на транспорт, а потом и на институт».
Важно определить истинную причину страхов — только тогда есть шанс от них избавиться.
А что, если оторваться от дьявольских лифтов и громыхающих поездов и отправиться на природу? Может ли размеренная жизнь на свежем воздухе, приправленная парным молоком, обесточить наши навязчивые страхи? Оказывается — далеко не всегда. И очень часто неразрешенная проблема просто приобретает иное обличье.
Хорошо помню, как в студенческие годы поездка всей компанией на дачу, где предстояло лишь раскачиваться в гамаке да поедать клубнику, превратилась для одной из наших спутниц в сущий ад. Надо заметить, что девушка эта всегда отличалась и чувством юмора, и несомненной адекватностью. Однако в первый же вечер, обнаружив на ступеньках крыльца лягушку, несчастная обрекла себя на практически полное заточение в стенах дома. Никакие увещевания не помогали. Незадачливая дачница со всем соглашалась, даже находила в себе силы иронично оценить ситуацию со стороны. Но она лишь однажды покинула свое укрытие ради прогулки в лесу, напрочь отравив себе при этом удовольствие напряженным ожиданием «роковой встречи».
Еще одну невероятную историю крушения дачного счастья поведала мне подруга. На выходные она отправилась за город с молодым человеком, с которым на тот момент ее связывали самые горячие отношения. Однако, к удивлению девушки, дачная атмосфера навеяла на аманта отнюдь не романтические настроения. Возлюбленный впал в необъяснимую тоску, и много позже лишь некоторый перебор в горячительных напитках заставил его сознаться: пасторальная тишина и безлюдность вызывали у него просто панические, необъяснимые страхи.
Такие истории доказывают — не имеет значения, куда мы «вывозим» свою фобию, — Наши неразрешенные внутренние проблемы настигнут нас в любых декорациях. Поэтому говорить о врачующей силе природы как о панацее — вряд ли корректно. Ведь для того чтобы растворить наши переживания и освободиться таким образом от сформированной фобии, нужно как минимум их осознать. Умиротворяющий ритм жизни на природе может лишь привести нас в состояние временного покоя.
Обвиняется… город?
После того как городу Ривз был присвоен телефонный код с номером 666, у местных психоаналитиков не было отбоя от клиентов. Вместе с тем сложно отрицать, что фобических расстройств все-таки больше в городах. Сказывается и ритм жизни, и колоссальный объем сваливающейся на нас информации, и постоянная борьба за профессиональное «место под солнцем». Неудивительно, что психика горожан не справляется с возложенными на нее нагрузками. В провинции люди испытывают более традиционные страхи, а мегаполис множит их в огромных количествах, находя подчас самые невероятные комбинации. Наиболее часто мы жалуемся на проявления агорафобию: боимся выходить из дома и ездить на общественном транспорте. Не обходит нас стороной и так называемая мизофобия или микробофобия — страх подцепить какую-нибудь болезнь. Что неудивительно при бесконечных сезонных эпидемиях и постоянных столкновениях с их чихающими и кашляющими жертвами в общественных местах. Горожанок часто настигает дисморфобия — крайняя степень недовольства собственной внешностью. Конечно, во все времена девочки-подростки бывали не в восторге от своей фигуры или лица, однако со временем они все-таки перерастали эти переживания. Теперь же, по оценкам специалистов, фобия явно «повзрослела», и с ней рискуют столкнуться даже вполне зрелые матери семейств. Ведь в большом городе внешность стала восприниматься как своего рода пропуск в грезящийся мир людей успешных и, главное, любимых.
Часто фобии связываются и с той информацией, которую мы щедро получаем извне. Так, история, приключившаяся с жителями американского города Ривз из штата Луизиана, обыгрывает классическую ситуацию «горя от ума». В начале 60-х годов этому населенному пункту присвоили телефонный код под номером 666. И спустя пару месяцев местные психоаналитики уже никак не могли пожаловаться на недостаток клиентов. Число дьявола буквально взорвало размеренную жизнь горожан. Все опять пришло в норму только после того, как их мольбы были услышаны властями и код наконец изменили.
Любая негативная информация может выявить подсознательный страх и сформировать фобию, — Мы слышим о том, что в лесопарковой зоне орудует маньяк. И вот уже люди, вообще никогда не гуляющие в парках, начинают бояться встречи с насильником на центральных улицах. Получаем известие о поджогах машин на открытых стоянках и теряем сон, переживая за свой автомобиль, надежно укрытый в подземном гараже. Подобные страхи при фобиях носят приступообразный характер, вплоть до панических атак.
По сути, все происходящее очень напоминает рассказ Франца Кафки «Превращение». С той только разницей, что герой рассказа, становясь насекомым, не очень этому факту удивлялся. Человек, лицом к лицу встречаясь со своей фобией, тоже меняется буквально на глазах. Однако в отличие от литературного коммивояжера не теряет при этом, как правило, критического взгляда на положение вещей, вполне отдавая себе отчет в том, насколько абсурдны его страхи.
Порой фобия оказывается нам чем-то выгодна. Речь, разумеется, не идет о каком-либо целенаправленном расчете, и если мы кого-то и вводим на самом деле в заблуждение, то только себя. Иными словами, наше подсознание из двух зол — реальной внутренней проблемы и ее камуфляжа в виде навязчивого страха – выбирает фобию.
Иногда фобия выполняет роль психологической защиты от других эмоций, с которыми мы не можем справиться. Одна из моих пациенток очень боялась метро, — В процессе нашей работы выяснилось, что страх этот возник после замужества. И мужу ничего не оставалось, как возить ее на работу и обратно. Таким образом, неожиданно заболев, женщина получила контроль над своим партнером и решила первичную проблему: страх потери любви и отношений. Ведь метрофобия гарантировала постоянное присутствие мужа рядом. Разумеется, нельзя обвинять ее в том, что она симулировала проблему. Фобия в данном случае выступила как психологическая защита от других эмоций, с которыми она не находила сил справиться. Часто именно подобными, вторичными, выгодами объясняется то, что люди не спешат обращаться к специалистам. Ведь, расставшись со своими поверхностными страхами, они рискуют столкнуться с более травматичными для них вопросами.
Так стоит ли любыми силами избавляться от фобий? Похоже, ответить на этот вопрос мы можем себе лишь сами. И, как говорят терапевты, решение зависит не только от нашей готовности встретиться лицом к лицу со своим внутренним «демоном» без маски, но и от того, в какой степени фобия нам мешает.
С некоторыми «объектами опасности», не подстерегающими нас ежедневно, вполне можно сжиться, — Кроме того, способность страхов к подвижности, то есть к перемещению с предмета на предмет, дает нам возможность как-то облегчить ситуацию. У меня был пациент, который панически боялся разговоров по телефону, мотивируя это тем, что радиоизлучение приведет его к раку мозга. При этом он развивал собственный бизнес, которому такая фобия совсем не сопутствовала. На самом деле, как мы выяснили в ходе сеансов, он боялся получить известие о смерти тяжелобольного отца. Полностью уйти от этой фобии нам не удалось, однако после курса терапии страх сместился с телефона на почтовые письма. А их современные российские жители получают не так и часто. Фобия такого рода оказалась для него вполне приемлемой, то есть не оказывала значительного влияния на качество жизни.
Терапия, построенная по принципу «боитесь высоты — залезайте на небоскреб» — никогда не решает проблему, порождающую страх. Многие из нас пытаются помочь себе с помощью транквилизаторов, скажем, принимая накануне и во время полета на самолете изрядные дозы алкоголя. Надо ли говорить, что этот способ если и помогает облегчить положение, то лишь в случае с фобией, не подстерегающей нас ежедневно. Метод «лечить подобное подобным», когда страх пытаются довести до абсолюта, специально погружая себя в травмирующую ситуацию, например, заставляя кататься на лифте или троллейбусе, — далеко не всегда дает положительные результаты. Терапии, построенные по принципу «боитесь высоты – залезайте на небоскреб», — никогда не решат саму проблему, порождающую страх, — Может лишь измениться объект, на который он направлен. Правда, в отдельных случаях, когда столкновения с таким объектом происходят нечасто, это может значительно упростить человеку жизнь. Если же мы хотим не просто отретушировать псевдопроблему – фобию, а по-настоящему разобраться с ее источником, то наиболее эффективным средством, как и сто лет назад, остается психоанализ.
Что же делать, если фобия застала нас врасплох? Скажем, предстоит деловая встреча, а офис партнера оказался на 34-м этаже. Психологи советуют заранее до мелочей представить себе эту ситуацию. Причем, воссоздавая ее, важно расслабиться и ощущать себя полностью защищенным. Подумайте о том, что для вас станет потенциально опасным (скажем, лифт застрянет), проиграйте в уме возникающую сцену, вплоть до разговора с вахтером и вашего освобождения из кабины. Не стоит убеждать себя, что вы не боитесь и в нужный момент возьмете себя в руки. Напротив, впустите страх и мысленно проживите с ним до конца. Так вы почувствуете, что он в конце концов отступает. Эту конечную фазу – преодоление тяжелых ощущений — обязательно зафиксируйте в своем воображении и постарайтесь как-то символически отпраздновать маленькую победу. Например, заварив свой любимый чай или открыв коробку конфет. Такая реконструкция переживаний часто снижает накал эмоций при столкновении с реальной «опасностью». И неожиданно помогает осознать успокоительную истину царя Соломона: «Все проходит – пройдет и это».
Да, большой город предоставляет нам заманчивые перспективы, но и требует порой стальных нервов, ежедневно устраивая горожанам экзамен на выдержку. Однако со всеми своими небоскребами, скоростными поездами, автомобильными пробками – он оказывается лишь увеличительным стеклом для наших внутренних проблем. Так что, обвиняя город, впору задуматься – не боремся ли мы порой с собственным отражением?
